|
|
ЛУИС СЕРНУДА
Сегодня я пришел сюда не потому, что здесь собрались мои друзья, и
даже не потому, что Луис Сернуда мне друг; менее всего мне хочется
участвовать в ритуальном действе, давно превращенном в фарс и
разукрашенном здравицами, приправленными жгучей завистью и
крокодильими слезами. Менее всего хочется сотрясать воздух, когда
заранее знаешь, что и тебе поднесут на блюдечке порцию
аплодисментов, политую, как глазурью, традиционным "весьма
интересно".
Я пришел сюда восторженно и благоговейно приветствовать моих
товарищей по поэтической капелле, может быть лучшей в Европе, и
восславить великого певца тайны, благороднейшего поэта Луиса Сернуду.
Ради него одного стоило бы обновить забытое еще в восемнадцатом веке
слово "божественный" и вернуть его дивному лебедю влагу, тростник и
сумрак.
Поверьте мне, это правда. Все так, как я говорю, и это почувствует
всякий, кто способен чувствовать. Книга "Реальность и желание" -
очень важное событие для испанской словесности, славная веха.
Поверьте мне. Я дрался с этой книгой врукопашную; читал ее безо
всякого желания, засыпая и просыпаясь, читал, когда болела голова,
заботливо взращивая ростки той ненависти, которую в нас вызывают
творцы шедевров, но все было напрасно; книга захватила меня, я
покорился ее кристальному совершенству, укрощенной любовной агонии,
сумрачным глыбам и гневу. Эта хрупкая книга пленяет и страшит, как
если бы робкие струны клавикордов брызнули кровью. Не думаю, что в
Испании найдется писатель, если только это настоящий писатель,
мастер своего дела, равнодушный к утонченной красоте поэтического
мира Луиса Сернуды, к его лирике, родной сестре беккеровской поэзии,
к его мифотворческому дару, который в прекрасном "Юном
мореплавателе" обретает мощь наших классиков. В хоре современных
голосов - ширококрылого голоса Альберти и нежного, как ирис, Морено
Вильи, сердечного голоса Салинаса и плакучего Альтолагирре,
андийского водопада Неруды, гибельных зарев Алейсандре и пещерных
вод Гильена - я намеренно называю поэтов несхожих - отчетливо
выделяется голос Луиса Сернуды. И чтобы отстоять свою мятежную
искренность и красоту, ему не нужны ни рвы, ни колючая проволока. То
самое перо, что вычертило искусные арабские карты и рассыпало
гвоздики и черных бабочек по лентам мертвых детей, то перо, что
трепетно копировало в агонии академий статую Аполлона, то скорбное,
хмельное от росы перо сжимал в пальцах Луис Сернуда, слушая голос,
диктовавший ему "Реальность и желание". Еще в 1924 году он написал:
Дуновение бриза,
уходя в крутизну,
щебетанием в кронах
открывает весну {*}.
{* Здесь и далее стихи в переводе Б. Дубина.}
И с тех пор не прекращался его поединок с печалью, затаенной
севильской печалью. Изысканный поединок на золотых шпагах и в масках
из нарциссов, но со страхом и без надежды, ибо поэт верит, что
умирают навсегда. Этот поединок, не скрашенный мечтой о рае, длится
в его стихах, и оттого поэт жаждет сберечь для вечности обнаженные
плечи моряка и взметенные ветром кудри; после он рухнет, сломленный
победой:
Я черпал силу из твоей груди,
застывшей царственно-холодным камнем,
из мрачных глаз твоих,
бессмертная праматерь!
Суров его гимн "Печали", одно из последних стихотворений "Реальности
и желания".
Сейчас надо не разбирать книгу Луиса Сернуды, а славить ее.
Восславим ее бесплодное ожидание, ее неверие, отчужденность и плач,
отлитые в канон, холод, свет и звук арфы.
Я не заблуждаюсь. Мы не заблуждаемся. Так поздравим Луиса Сернуду с
книгой "Реальность и желание", одной из лучших книг современной
испанской поэзии.
21 апреля 1935 г. |
